Павло Гай-Нижник

Французкие деньги для УНР: поддержка молодой государственности или попытка удержать Восточный фронт Мировой войны?

Опубліковано: Гай-Ныжнык П.П. Французкие деньги для УНР: поддержка молодой государственности или попытка удержать Восточный фронт Мировой войны? (К истории франко-украинских отношений в 1917–1918 гг.) // Первая мировая война: история, геополитика, уроки истории и современность (к 90-летию окончания Первой мировой войны и началу формирования Версальсько-Вашингтонской системы международных отношений): Материалы международной научной конференции, Витебск, 11–12 ноября 2008 г. – Витебск: УО “ВГУ им.П.М.Машерова”, 2008. – С.164–168.

Февраль 1917 г. оказался для народов Российской империи переломным. Не стало царской империи Романовых – «тюрьмы народов», которые постепенно начали завоёвывать не только собственные гражданские, но и национальные права и свободы. Тем временем к последней декаде приближался третий год мировой войны. Украинская Центральная Рада, которая с марта 1917 г. возглавила национально-политическое движение своего народа, пребывая в революционной эйфории, довольно скоро столкнулась с кризисными явлениями, которые десятилетиями накапливались в стране и особенно обострились вследствие военных и революционных событий. Едва ли не одной из самых сложных проблем стало отсутствие в распоряжении только что созданного в июне 1917 г. украинского правительства – Генерального секретариата – денежных средств. От их наявности зависел процесс возрождения практически всех сфер как национальной культурно-духовной жизни, так и отечественного хозяйства.

Ни провозглашение в ноябре 1917 г. III-им Универсалом фактической самостоятельности Украинской Народной Республики (федеративный статус в небольшевистской Российской Республике), ни первые шаги в направлении создания национальной финансовой системы не могли исправить ситуацию. Ведь и на создание финансовой системы, и на организацию налоговых сборов, с проблемой выпуска собственных денежных знаков, также нужны были средства и время. Деньги нужны были срочно и в немалых количествах.

Именно в это проблемное время отмечается сближение Украинской Народной Республики (УНР) с Французской Республикой на официально-дипломатическом уровне, а поводом для завязывания контактов стала украинская денежная проблема. Когда в ноябре 1917 г. украинский генеральный секретарь финансовых дел М.Туган-Барановский пребывал в Петрограде с заданием добыть у Временного правительства ассигнования средств для Украины, как раз свершился большевистский переворот и ситуация с разрешением «финансового вопроса» зависла в воздухе. В это время украинского министра и пригласил к себе французский посол в России Ж.Нуланс. Заметив, что «у Франции с глубоким сочувствием относятся к украинскому движению», посол предложил Центральной Раде финансовую помощь в виде денежного заёма. Впрочем выделить его Франция хотела б не межгосударственным путём, а частным, о чём М.Туган-Барановский и сообщил в письме главе Генерального секретариата В.Винниченку. Глава правительства, в свою очередь, зачитал полученное письмо на заседании своего Кабинета 1 декабря 1917 г. Киевские деятели довольно холодно отнеслись к французскому предложению, но всё же решили поручить М.Тугану-Барановскому «разработать план финансовых операций между Украиной и Францией».

Занимательной по этому поводу есть реакция на перспективу получения Украиной денежного кредита от Франции близкой к Центральной Раде, в частности к партии социалистов-федералистов, киевской газеты «Нова Рада», которая в статье «Международная экономическая политика Украины» также довольно негативно отнеслась к этому предложению. Газета усмотрела в этом намерении происки капиталистов, «которые стремятся вложить свои деньги в промышленные предприятия на Украине». «Глубокое сочувствие расшифровывается простенько в глубоком же материальном интересе капиталистической Франции к тем возможностям, которые отрываются Украине с провозглашением Украинской Республики. К большому сожалению, – укоряет далее «Нова Рада», – приходится немного затронуть политическую память и найти там такую мелочь из недавнего прошлого, что Франция в своё время, ничем не проявила сочувствия к нашей судьбе. Поэтому это даёт нам право перевести разговор из сферы платонических и моральных высказываний на грунт простой расчетливости»”.

Какими же, собственно, были эти расчеты французского правительства? Конечно же заинтересованность Франции, как одной из ведущих держав Согласия, Украиной не возникла неожиданно в ноябре 1917 г., а тем более не имела под собой благотворительных устремлений. Да и возможно ли это в большой политике вообще, к тому же во время кровавой и длительной мировой войны?

Вне сомнения, что интерес стран Антанты вообще, и Франции в частности, был чисто прагматичным. И причин этому немало: стремление сохранить единую государственную Россию, которая частично имела бы возможность и далее вести войну против стран Четверного блока и тем самым выполнять свои союзнические обязательства; просторами Украины пролегла длиннющая линия европейского противостояния мирового побоища (Юго-Западный и Румынский фронты); на август 1917 г. в составе российской армии было до 27 украинизированных дивизий, от которых в значительной степени зависели хоть и не победные в тот момент действия на войне, то хотя бы сдерживание на Востоке Европы значительной силы войск противника; и, наконец, в украинскую (преимущественно тяжелую) промышленность в своё время было вложено большую часть западноевропейского капитала. Поэтому для Франции и других стран Антанты было важно ещё и не допустить попадание Украины под влияние воевавших с ними центральноевропейских держав.

Кроме того, среди стран Согласия именно на Францию было возложено задание заботиться сохранением антантофильской позиции среди политических сил Украины. Ещё 23 декабря 1917 г. между Францией и Великобританией было заключено соглашение о разделе бывшей России на «зоны влияния»: французская обозначалась на запад от линии Керченский пролив – устье Дона – Дон – Царицын; английская – на восток от неё. Более того во французскую зону были включены ещё и Польша с Украиной, а в английскую – побережье Белого моря и Прибалтика.

Впрочем проявляться эта заинтересованность начала как минимум с лета того года. Именно тогда военные дипломаты Антанты начинают посещать Украину, встречаться с отдельными политическими деятелями, членами Центральной Рады и Генерального секретариата, активистами и лидерами политических партий. Ими собиралась информация о процессе и возможном развитии украинской революции, состоянии вооруженных сил и т.д. Поддержка была и на финансовом уровне. Так, например, за антантофильские публикации денежные выплаты получили ряд членов Центральной Рады, а через одного из лидеров УСДРП М. Порша на поддержку центрального органа украинской социал-демократии «Робітничої газети» было передано 10 тисяч рублей. М. Ковалэвський в своих воспоминаниях («При джерелах боротьби») подтверждает эти факты и свидетельствует, что ещё летом 1917 г. представители англо-французских правительств, ведя с представителями Центрально Рады переговоры о помощи Украине, предлагали ей для улучшения финансового положения в стране 10 миллионов долларов.

В августе 1917 г. Украину посетил французский жерналист-международник и, одновременно, член палаты депутатов Ж.Пелисье. Считается, что он фактически исполнял разведовательную миссию в Украине. Ж.Пелисье было собрано много сведений о положении в Украине, которые он 15 сентября 1917 г. передал уже знакомому нам послу Франции в России Ж.Нулансу в виде внушительного информационно-аналитического отчёта относительно украинских дел на 27 страницах, с приложением целого ряда важных документов на 120 страницах.

Вместе с тем, информация об Украине, которая распространялась им во Франции, развеивая предубеждения местной прессы и политикума, что в образе Центральной Рады в Киеве действует «банда фанатиков без всякого обозрения, которая разваливает страну в интересах Германии» и всё более переубеждала, что в Киеве формируется такая государственная сила, которая будет способна противостоять немецкому милитаризму.

Непосредственно в Киеве за развитием событий следил представитель французского правительства при штабе Юго-Западного фронта генерал Ж.Табуи. 9 октября 1917 г. он вместе с полковником Перлье имел почти двухчасовую встречу с генеральным секретарем военных дел УНР С.Петлюрой и членами президиума Генерального военного комитета Украины. После провозглашения Центральной Рады III-го Универсала 20 ноября 1917 г. Украина де-факто провозгласила себя независимым государством, и хотя де-юре всё ещё оставалась в федеративном союзе с демократической Россией, её военно-политические акции в международной политике значительно выросли.

Не теряя времени, 26 ноября того же года, С.Петлюру посетили английский полковник Чарльз и французские полковники Гравье и Перлье. В начале декабря 1917 г. генерал Табуи нанёс визит генеральному секретарю заграничных дел УНР О.Шульгыну, которому в частности заявил, что Франция с союзниками имеют большую симпатию к Украине, а в связи с тем, что «строительство новой республики, к тому же ещё и в таких обстоятельствах есть нелёгким делом, союзные правительства предлагают свою помощь и запрашивают, что именно нужно Украине, и чем они могут быть полезны». Помощь должна была бы быть на выбор, или технической, или деньгами, или имуществом. Вполне очевидно, что время посещения Ж.Табуи О.Шульгына в Киеве и запрос о возможной помощи от союзников совсем не случайно совпадают с предложением денежного заёма послом Нулансом М.Тугану-Барановскому в Петрограде.

3 декабря 1917 г., после расстрела большевиками в Могилёве генерала Духонина, в Киев прибыли во главе своих миссий представители стран Согласия при российской Ставке верховного главнокомандующего – генерал Бартер (английской), генерал Лаерн (французской), генерал Ромаи (итальянской), генерал Такаяначи (японской), генерал Коанда (румынской), генерал барон де Риккель (бельгийской) и полковник Ленткиевич (сербской), которых встречал маршем украинский почётный караул.

Тем временем финансовая ситуация в Украине не улучшалась. Денежный кризис усложнял и внутреннее положение в стране, который вполне мог бы привести к падению молодой государственности. Об этом ясно свидетельствует правительственное заседание, которое состоялось 15 декабря 1917 р., когда генеральный секретарь путей В.Ещенко сообщал коллегам о возрастающем влиянии большевизма в массах и в украинской армии, а сил для борьбы с ним у Генерального секретариата нет. Продвижение большевиков, отмечал В.Ещенко, могли бы остановить железнодорожники, но, чтобы надёжно на них опереться, нужны деньги. «Без денег всякая борьба невозможна», – отмечал генсек. С.Петлюра подтвердил, что положение остаётся очень грозным, а основная его причина – отсутствие денег. «Через это нельзя послать агитаторов, оплатить украинскую армию, среди которой распространяется большевизм, – заявлял он. – Когда нет свободных денег, нужно конфисковать наличные капиталы, где б они не были». М.Порш, предлагая немедля выпустить украинские деньги и временно конфисковать капиталы сберкасс, сделал вместе с тем неутешительный вывод: «Если рабочие и армия не получат денег, будет крах Республики».

18 декабря 1917 г. генерал Табуи посетил главу Генерального секретариата УНР В.Винниченка и огласил ему официальное заявление. Говоря о том, что несмотря на то, что союзные государства (Антанта) ещё не приняли официального решения относительно Украины, французкий представитель, в частности, отметил: «Я считаю своей обязанностью не ждать официального мандата и просить встречи с Вами, чтобы не терять драгоценного времени, чтобы не быть застигнутым врасплох, когда придёт время действовать, и значит подготовить материал для эвентуального разговора о финансовой и технической помощи, которую Франция могла бы предоставить Украине, дабы помочь ей в её гигантской организационной работе. Я счастлив проявить эту инициативу, потому что вчера вечером я получил приказ сделать запрос у Вас относительно финансовой и технической помощи, которые Франция могла бы дать Украине, зафиксировать точно и передать во французское посольство как можно быстрее [проекты] программ, которые Украинское правительство думает реализовать, и соответствующие потребности».

Исходя из французского предложения и сложившейся в стране ситуации, 23 декабря 1917 г. на очередном заседании Генерального секретариата О.Шульгын предложил принципиально обсудить дело о займе у Франции. Министры же не выявили заинтересованности в этом вопросе. В результате было решено принять предложение Бухареста и принимать чеки румынского правительства на французские и английские банки в счет оплаты за питание румынской армии, которая была заинтересована в 6 млн. пудах хлеба и фуража в месяц. Следующую попытку привлечь внимание коллег к перспективе французской финансовой помощи О.Шульгын предпринял через неделю, 29 декабря 1917 г., когда конкретизировал суму займа – 500 миллионов. Чего же хотели в ответ французы догадаться не тяжело. Тот же О.Шульгын вспоминал, что «планы-предложения представителей Антанты

сводились к тому, чтобы создать из солдат-украинцев несколько корпусов, которые вместе с чехо-словацкими полками, а также поляками, заняли бы самые важные в стратегическом отношении пункты на румынском и юго-западном (украинском) фронтах и таким образом притягивали б на этих фронтах определённое количество войск центральных государств». На это М.Порш заметил, что аналогичный денежный заём Франция предлагала и Дону [1], который однако отказался его взять, после чего украинские генеральные секретари решили «обдумывание этого дела отложить».

Тем временем, несмотря на такую неопределённость позиции официального Киева, Париж не оставлял надежду сблизиться с Украиной или, вернее сказать, втянуть её в антантскую военно-политическую орбиту. Намерения эти тем более конкретизировались, а меры ускорились, после того, как В.Винниченко и О.Шульгын в разговоре с бывшим английским консулом П.Багге (18 декабря 1917 г.) вполне откровенно признались британцу, що представители УНР уже начали мирные переговоры с Центральными государствами и имеют намерение довести их к логическому концу.

Тем не менее, 3 января 1918 г. генерал Ж.Табуи официально осведомил О.Шульгына, что его было назначено представителем Франции в Украине, а уже на следующий день (4 января) французского посланника, в сопровождении также вице-консула в Киеве Арке и военных атташе полковников Ваньо и Денса, принял глава Генерального секретариата УНР В.Винниченко. В присутствии украинских министров Ж.Табуи обратился к В.Винниченко с речью, в которой, в частности, вновь коснулся возможности предоставления Францией помощи Украине: «Я счастлив, я горд, господин глава, сознанием того, что теперь этот интерес [Франции к Украине – П.Г.-Н.] перестал быть только лично моим, ибо назначая меня своим представителем, правительство Французской Республики одобряет мою деятельность и поручает мне продолжать далее официально те прекрасные отношения, которые между нами уже состоялись.

Я приношу вам заверения в том, что Франция, которая первой делает этот торжественный жест, поддержит всеми своими силами, моральными и материальными, все усилия, которые будет прилагать Украинская Республика, чтобы идти тем путём, какой наметили себе союзники, и каким они и далее нерушимо будут идти полностью сознавая своё право и свои обязательства перед демократиями всего мира и человечеством.

Лично я посвящу себя этой задаче со всей энергией солдата и сердцем француза».

В тот же день на заседании правительства, под председательством В.Винниченко О.Шульгын снова инициировал «выяснить принципиальную возможность заключить заём у Франции и Америки». Однако и в этот раз Генеральный секретариат принял довольно «скольское», размытое решение, которое было на удивление похожим на то, что уже принималось 1 декабря 1917 г. по поводу письма М.Тугана-Барановского и предложения Ж.Нуланса: «Поручить Генеральному Секретарству Международных Дел в согласии с Генеральным Секретарством Финансов вияснить конкретно и официально условия, на которых Франция может заключить с Украиной финансовый заём».

Через несколько дней (7 января 1918 г.) уже М.Порш поднимает перед правительством вопрос о необходимости «создать особую комиссию для выяснения конкретных условий внешнего займа». При этом, однако, уже не указывалось на возможного государство-кредитора. Очевидно учитывая течение переговоров в Бресте (Бересте) с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией. Соответственно была создана комиссия в составе главы Генерального секретариата, а также генеральных секретарей дел финансовых, путей сообщения, военных и морских.

Впрочем, каких-либо практических шагов относительно вияснения вопроса займа у Франции ни правительством УНР, ни созданной им комиссией сделано не было (и, скорее всего, даже и не предусматривалось). Это принудило генерала Ж.Табуи самому 11 января 1918 г. обратиться к Генеральному секретарству международных дел УНР с письмом [2], в которм он просил как можно быстрее дать ему ясный ответ: какую именно финансовую и техническую помощь желало бы получить от Франции правительство Украины. Не тяжело догадаться, что ответа, тем более быстрого, не пришло. О.Шульгын, по свежей памяти (1918 г.), писал, что ответ свежее должны были дать, но после совещания, которое должно было состояться 11 января по старому стилю (т.е. – 24 января по новому). Не успели.

Со своей стороны генерал Ж.Табуи, как опытный офицер, элементарно понял смысл затяжки – украинские представители всё это время вели чрезвычайно активные переговоры в Бресте с делегатами от Центральных государств о заключении мира и получении военной помощи в борьбе против большевицких оккупантов, которые захватили чуть ли не половину территории Украины. Думается, он осознавал провал своей миссии, как, собственно, и безвыходное положение правительства УНР относительно вынужденного обращения к австро-немецкой, но все же непосредственной, быстрой и действенной, помощи. И всё же французский представитель сделал

ещё одно, последнее, официальное обращение к руководству УНР, к этому его обязывали и дипломатические законы «жанра». Не дождавшись ответа от правительства УНР, Ж.Табуи послал ему ноту, в которой подчеркнул, что Париж будет считать заключение Украиной мира с Центральными государствами, как акт враждебный против Франции, а поэтому сражу же отзовёт назад своё признание Украинской Народной Республики.

9 февраля (27 января по ст.ст.) 1918 г. делегаты Центральной Рады подписали от имени самостоятельной Украинской Народной Республики мирный договор с представителями Центральных держав (Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией).

Французские газеты отреагировали на известия про союз УНР з Центральными державами резкими нападками на Украину на подобии: «Предательство Украина» (название статьи в “l’Evenement”); «подлость Украины, которая всадила нож в спину героичной румынской армии» (”Victoire”); «мир подлецов и спекулянтов» (”Le Pays”); «мир жадности и цинизма» (”Paris-Midi”), а ”Le Temps” написал, что украинские делегаты, которые подписали Брестский договор, есть лишь тенью какого то правительства и что сам договор с ними (украинцами) является ничем иным, как ещё одним лишним «куском бумаги». Не стоит и говорить, что реакция официального Парижа была подобной же, но по-дипломатически спокойнее. 23 февраля 1918 г. генерал Ж.Табуи покинул Украину. Позднее, по окончании мировой войны, победители, а особенно Франция, не забудут этого «предательства» со стороны Украины и на Парижской мирной конференции претензии украинцев на собственную государственность окажутся призрачными.

Впрочем следует заметить, что вопрос о полноценном признании независимости Украины правительства стран Антанты, и в частности Франции, никогда реально не разглядывали, хотя именно этого регулярно требовало от них правительство УНР. Назначение комиссара Французской Республики в Киеве вместо посла – яркий этому пример, как и оттягивание Францией реальной дипломатической, военной и финансово-технической помощи УНР в борьбе с большевиками (чего нельзя сказать относительно, скажем, генерала Алексеева и т.д.). Так что мир с Центральными государствами на тот конкретный исторический момент был для Украины не только вынужденным шагом, но и единственно приемлемым, хотя и чрезвычайно тяжелым и, в конечном итоге, фатальным.

Примечания:

1. Следует отметить, что Франция в лице посла Ж.Нуланса, была готова признать и большевистскую власть и также предлагала материальную помощь большевикам, в частности Л.Троцкому, лишь бы предотвратить заключение перемирия з Центральными государствами.

2. Д.Дорошенко по этому поводу замечает: “Не знаем, впоследствии ли запросов Ол[ександра] Шульгына, или по собственной инициативе”